|
|
В Литве на границе с Пруссией стоял замок, назывался он Пиленай. Литовцы построили его на высоком месте, окружили высокой и широкой стеной из толстых дубовых брёвен, за той стеной вырыли глубокий и широкий ров. В замке жил храбрый князь с женой и малолетним сыном, имя которого было Маргирис. Жители замка и их храбрый князь были крестоносцем как какой-то камень на пути в Литву. Крестоносцы негодовали, говоря: - Этот проклятый пиленский князь - настоящая собака, которая лежит у порога своей избы и никого не пускает. <…> Один раз не повезло литовцам. Была битва на поле у Пиленай. Такое множество пришло крестоносцев, что литовцы не смогли защититься. Храбро сражаясь, умер и сам князь, а маленького сына Маргириса крестоносцы увезли в Пруссию. <…> - Хоть я слабая женщина, - говорила княгиня, - встану на место князя и с вашей помощью буду защищать всю Литву. Клянусь не выпускать меч из рук, клянусь отомстить крестоносцам за смерть моего мужа и сына. Помоги мне, бог Перкунас! Сама она вела полк в битву и сражалась с крестоносцами, как настоящий мужчина. В то время Маргирис рос у крестоносцев в Мариенбурге. Сначала бедный ребёнок сильно плакал и всё звал мать, но вскоре успокоился. Никто ему ничего плохого не делал. Один из старших крестоносцев даже полюбил парня и, взяв его под свою защиту, заботился, чтобы он был сыт и одет. Дети быстро всё забывают. Когда прошло несколько лет, Маргирис уже совсем не помнил родителей, родного замка, говорил по-немецки, забыл и свой литовский язык. Радовались сердца крестоносцев, глядя на него. "Хорошего немца вырастим из того собаки литовца!" - думали они. <…> Время шло и шло. Маргирису было уже 20 лет. Он был очень красивым парнем. Даже зачерствевшие сердца крестоносцев смягчались, видя этого весёлого и очень милого юношу. Там же в Мариенбурге был один литовский пленник, захваченный крестоносцами два года назад. Один раз он увидел Маргириса и закричал от большого удивления. Юноша показался ему знакомым. В его глазах, как живой, встал пиленский князь. - Это Маргирис, - произнёс он, - уже знаю! Только сын может быть так похож на отца, как тот юноша на покойника князя. Один раз он заговорил с ним по-литовски. Удивлённый Маргирис слушал и, смеясь, произнёс: -Наверное, по-литовски говоришь, старик? Но я ничего не могу тебе ответить, потому что не понимаю. - Тогда пленник сказал по-литовски: - Как, князь, разве уже ничего не помнишь из своего детства? Подумай хорошо! Лицо Маргириса сразу покраснело. Он шёпотом сказал: - Помню... большая битва... крики... кто-то иеня поймал, увёз... Помню большой замок... стена вокруг... высокая такая... женщина в белой накидке на голове... хорошая такая, хорошая... высокий полководец с блестящим шлемом... не знаю, по-настоящему ли это было, или всё это во сне видел... Пленник бросился к юноше и, обняв его, прошептал: - Не сон это был, нет! Ты литовец, не немец; крестоносцы тебя маленького поймали, украли у матери, у родины. Один раз пленниу и Маргирис поскакали как обычно и не вернулись. <…> - Маргирис, сынок мой! Как ты похож на отца! Сынок мой милейший! Не умер, снова со мной... И не немцем вернулся, сынок, нет! По-литовски мне говоришь, не забыл языка отцов, не отказался от своих! <…> Выполнена моя клятва. Теперь ты, сын, займёшь мой место, ты будешь теперь князем и защитником этого замка. Отдаю вот меч твоего отца. Теперь ты управляй им и иди по стопам отца! <…> И снова крестоносцы окружили замок со всех сторон. Они заползали на стены, рушили их, а литовцы протыкали их мечами, выливали на них кипящую воду, кидали камни. <…> Наконец, Маргирис понял, что нет надежды на спасение. <…> - Видите, братья, что не одолеем крестоносцев. А может ли быть, что мы станем рабами? Литовцы родились свободными и свободными должны умереть! - говорил Маргирис. - Не будем рабами! Умрём свободными! - закричали в один голос литовки и литовцы. Женщины посередине двора разожгли костёр и сложили всё имущество замка... Когда уже весь костёр догорел, ворвались в замок крестоносцы и, крича от счастья, бросились во двор. Но зрелище, которе перед ними предстало, тронуло даже их жёсткие сердца. - Да, литовцы умеют умерать свободными! - говорили они, испугавшись и удивившись. |